Рецензии

Небольшой прибалтийский фольварк притих в ожидании надвигающегося страха. Раз в сто лет здесь происходит ритуальное действо, знакомое каждому с малолетства. Страшный серый волк загрызает бабушку и маленькую девочку в красном капюшоне, предварительно проведя канонический диалог: 'Почему у тебя такие большие зубы?'. Знающие люди всегда читали Шарля Перро и братьев Гримм как хронику. Но большинство жителей оказалось не готово встретить на пустынной дороге гиганта в закрывающем лице потертой плащевке. И 'Песня про дождь' для кого-то прозвучала в последний раз. Но потомственный охотник на люми Гумперт гостя ждёт во всеоружии. Развязка в глубоком погребе неумолимо приближается.

Фильмы, которые поразили в ранней молодости, обречены на ностальгический флёр. Им прощаешь несовершенство кадра и наивность сюжета, радуясь соприкосновению с далёкими впечатлениями. 'Люми' не суждено забронзоветь в ареопаге картин-мастодонтов, переворачивающих мир. Ранние шаги уходящего советского кино по влекущей тропе жанра 'психологической мистики' не могли быть уверенными. По сути, только классический 'Вий' и готический 'Господин оформитель' могли служить слабыми вешками на этом зыбком пути. Ну и, конечно, кассеты с дешевым забугорным трэшем, светлая память его праху.

Владимира Брагина не смутило отсутствие денег, именитых актёров, поддержки агонизирующего государства. Его единственный фильм сплавил ледяную дрожь висящего в воздухе страха и мгновенно разряжающего звенящую обстановку лёгкого, незлобивого юмора. Слабую бутафорию оборотня съемочная группа элегантно скрывала такими оригинальными штрихами, как проржавевшая каска времен Отечественной или ботинки с высокими берцами. Неприхотливые декорации замаскировали языческими капищами и таинственной лесной поветью.

Персонажей в картине не более десятка. И все они запоминаются своей выверенностью. Вот суровый романтик Андрея Щербович-Вечера - волки и только волки. Вот нескладный поэт-графоман Александра Потапова - лысеющий мужичонка с душой подростка. Инга Надежды Бутырцевой горела последним костром неразделённой любви, Имант Алексея Селиверстова балагурил вослед уходящей молодости, деревенский полицейский Александра Мохова изображал техасского рейнджера. И завершали гармонический круг единого актёрского ансамбля девятилетняя Вита Гребнева (Красная Шапочка) и восьмидесятисемилетняя Капитолина Ильенко (бабушка Эстер).

А львиную долю внимания завороженных зрителей приковывала к себе фигура люми, получеловека-полуволка, пришедшая в наш мир для выполнения загадочной, непонятной миссии. Механически трансформирующийся голос, рыжая лохматость, резкий запах псины, виртуально слышимый с экрана, впечатывал образ в память на долгие годы. Даже впоследствии шеренги оборотней от николсоновского волка до Фенрира Сивого не смогли затенить образ двухметрового исполина в плащ-палатке.

Как и положено незаурядной ленте, 'Люми' не движется по узкоколейке. Кроме триллерной парадигмы, в картину вплетена лёгкость черного юморка. Шутят не только вертопрах Имант и недотепа Сигис, но даже сам люми, по-своему, по-волчьи. Вообще, во второй раз просмотра фильм предстает больше комедией, чем ужастиком, что только раздувает потянутые пеплом угольки интереса.

Мы с возрастом всё больше со скукой смотрим на продуманную и запрограммированную действительность. А в детстве сказки переносили нас в мир, где непослушных детей сажают в печь кривозубые ведьмы, и под кроватью жили призраки чудовищ. А вдруг сейчас в редком перелеске можно набрести на непомерно большой собачий след, который приведет в страшно интригующий загадками другой мир. Мир люми.

Советский мистический триллер «Люми», вольный пересказ «Красной шапочки», вышел в прокат в 1991 году — как раз на середине временного промежутка между двумя выдающимися образцами советско-российского мистического кино начала девяностых — мрачной «Семьёй вурдалаков» (1990) и безысходным «Прикосновением» (1992). Именно с этими двумя картинами о загадочных тёмных силах, чьё существование и влияние на людей невероятны, но при этом вполне очевидны, его и можно было бы сравнить, если бы не одна отличительная особенность — элементы комедии, которыми в тех лентах даже и не пахнет. Основными источниками юмора в картине являются поэт Янис («Ты можешь радоваться: я живой труп»), врач Имант («Кто здесь только не ходит — одни с топорами, другие с автоматами!») и милиционер Сигис («Всем стоять!!! Лицом к стене, руки за спину, пожарная инспекция…»): появится кто-нибудь из них в кадре — уже становится весело, а злобное чудовище, давшее фильму название, поневоле забывается. Кстати, встреча с ним ни для кого из этой троицы не прошла даром — выражение «отделаться лёгким испугом» здесь явно не подходит. Особенно это заметно в сцене, заканчивающейся следующими словами:

- Ну и кто же из вас Люми?
- Теодор Амадей Гофман…

Пугающие эпизоды, связанные с появлением монстра, в фильме, конечно, присутствуют, но они умело чередуются со смешными и нелепыми (как приказ «Лицом к стене!» в густом лесу, где кругом одни деревья). Страшная и напряжённая атмосфера триллера большей частью сведена на «нет» (спасибо юмору). Никакого драматизма. Крови почти нет. Противостояние людей и люми (не случайно слово «люми» созвучно слову «люди»), двух враждебных друг другу племён, которые уже не одно столетие подряд делят между собой эту землю и никак не могут поделить, выражается автоматными очередями, прорезающими тишину глухого леса на отдалённом прибалтийском хуторе, и лирическими откровениями очередного охотника, призванного уничтожить очередного волкочеловека: «Я ведь не убийца, я просто хочу знать — почему? Люми — это большая тайна. Я найду их и спрошу — может быть, и они что-нибудь знают о человеке? И если мы попросим их, они простят нас». А зловещие слоганы «Он пришёл в мир людей, чтобы убивать» и «Трепещите, пока вас не загрызли» нисколько не пугают. Зато радует актёрская игра: сыгравшие комичных персонажей Алексей Селивёрстов (Имант), Александр Мохов (Сигис) и Александр Потапов (Янис) отлично справились, да и Андрей Щербович-Вечер (Гумперт) хорош в роли отважного охотника.

И вообще, из какого языка пришло слово «люми»? Вероятно, из того же, что и слово «форзи» из «Прикосновения».

Вывод же относительно идеи «Люми» напрашивается лишь один: против злых сил потустороннего происхождения у людей есть мощное проверенное оружие — юмор (пусть и чёрный). Однако в борьбе против зла, имеющего не сверхъестественную, а человеческую природу, это вряд ли подействует.

Все советско-российские фильмы ужасов того периода характеризуются отсутствием спецэффектов и внешней простотой. Ты сначала даже не понимаешь, что тебя в них завораживает, но, начиная смотреть, ты не можешь оторваться. 'Люми' из таких.

Отдалённый прибалтийский хутор, свой изолированный мирок. Все персонажи странноватые: кто просто чудак, а кто и вовсе с придурью. Каждый из них - и Люми, и охотник, и неудавшийся философ-поэт, и его жена, и не выбравшийся из детства врач, и маленькая девочка, и туповатый военный, и даже тётушка Эстер, словно бы сошедшая с картины, изображающей чопорную английскую аристократку начала 20-го века, - сплетены в единую, неразрывную цепь событий. Здесь будет уместно вспомнить функции сказочных действий по Проппу (ведь мы же помним, что это история о Красной Шапочке). Функция Люми - найти и умертвить Красную Шапочку, функция Гумперта - убить волкочеловека, функция Яниса и Сигиса - стать препятствием, пусть и невольным, для осуществления задачи Гумперта, функция Марианны - встретиться с Люми.

Для всех фильмов ужасов того периода характерно обращение к теме неумолимости встречи со злом, неизбежности его победы. Здесь это оборачивается мыслью о цикличности времени: и через сто лет встретится новый Люми с новым Гумпертом, и новая Марианна станет целью для зверя.

Никто из нас не знает, кто тут прав: Гумперт, стремящийся остановить волкочеловека, или Люми, чьих предков когда-то люди изгнали со своей территории. Может, это мы должны просить у них прощения?

'Я ведь не убийца, я просто хочу знать - почему? Люми - это большая тайна. Я найду их и спрошу: может, и они что-нибудь знают о человеке? И если мы попросим их, то они простят нас'.

Очередная экранизация сказки про Красную Шапочку в русском исполнении… порадовала. Фильм уже довольно старый – 91-ого года. В нем и штампы советского кино, но уже так тонко осмеянные, что прям прекрасно.

Вот охотник Гумперт идет по следам волка люми, который раз в сто лет возвращается, чтобы переписать старую историю. Глаза – крупным планом, как у Бандарчука-старшего в «Войне и мире». Он холоден, он знает свою цель. К нему тут женщина кидается на шею (мама Красной Шапочки) со словами «Ты такой необычный. Забери меня на свою планету!». Но он – настоящий советский охотник, отвечает: «Спасибо тебе, Инна. Я тут про волка хотел рассказать».

Юмор прекрасный. Истинно русский. Знаете, что делает волк, пока ищет Красную Шапку? Громит отечественный автопром в лице старого запорожца. А что делает Красная Шапка, когда волк ее находит? Увидите! Выражение «зал лежал» именно про этот фильм.

Всем советую, особенно тем, кто, как я, не любит отечественный кинематограф.

10 из 10

'- У тётушки Эстер топор украли.
- А зачем тебе топор, ты и так хорош...'

Довольно качественный советский 'ужастик' с элементами тонкого чёрного и не очень юмора. Этакая вариация на тему сказки о Красной Шапочке. Не смотря на 'ужасы' почему-то действует умиротворяюще, примерно как фильмы Масленникова о Шерлоке Холмсе. Рекомендуется смотреть вечером, в уютном кресле, за чашечкой вечернего кофе.

В коллекцию осенних фильмов. Когда холодная ночная морось колотит мелкими злыми кулачками в стёкла, и пьёшь обжигающий чай, и есть лампа с жёлтым светом, то даже если один, совсем не чувствуешь одиночества.

Потому что где-то, не очень далеко, проходит Волк. Он шагает по безлюдному шоссе в плаще-палатке. Он её всегда надевает, когда идёт 'в люди'. Обладает разумным злым характером, прекрасным музыкальным слухом и общается на русском, как на родном. Смех у него искренний, он торжествует, и это только с непривычки страшно.

Меня зачаровала его лесная стоянка, с 'сигнализацией' на входе. Есть умысел в том, как лики идолов похожи на самого Волка. Гумперт такими глазами разглядывал тушу оленя со стекающей кровью, а догадаться, что Люми всего лишь добыл себе пищу... Ха-ха-ха-ха! — мне понравилось, как он приложил башкой Сигиса, — за глупость.

Прекрасные обстановочные зарисовки в фильме. Дом-сруб, аккуратные деревянные шкафы под росписью красками, плотные двери. Гумперт в гостях, на койке, одетый в свои охотничьи доспехи, включая шарф. Холодной порой удивительно хорошо отдыхается в верхней одежде из мягкой шерсти. Нет душноты, человек быстро согревается и легко идёт в забытье.

Инга, весь фильм в базовой длинной, разлетающейся клиньями, прозрачно-исподней сорочке. Простоволосая эротика на фоне стен деревянного дома одинаково хорошо смотрится и днём и ночью. А прозаически, Инга просто дома эти несколько дней, и в целом не мёрзнет в свитере на шёлк в пределах своего большого двора. Главное, муж ей так верит, что не видит, как её сотрудник-медик Имант, весь в лихорадочном бреду, околачивается около их поленницы.

Никто ничего не понял (кроме тётушки Эстер). Охотник приехал исполнить своё предназначение, а в в число доверенных вошла только Марианна. Правильно, напарники должны друг другу безоговорочно доверять и думать только о задании.

Инга в общении с Охотником такая потрясающе мечтательно-понятливая и лирично-кроткая, совсем не держится за свой уют, готова следовать за ним, 'быть послушной'. Она с ним гибкая, прозрачная, невесомая, лесная, девическая.

И Охотник её обижает безмерно, благородно выражая ей свою признательность. Он совсем не может удобоваримо объяснить, что все свои силы и концентрацию он должен направить на Волка. И вот Инга, очень страдая, разворачивается от него, снова оказываясь на приколоченном к тёплому деревянному дому — уровне полноправной, разумеется, любимой, своенравной женщины-жены своего мужа Яниса. Как на поводке-рулетке, Инга отбегает назад к своему жилью, снова ощущая земное притяжение своим женским телом 'крови с молоком', и всхлипнув, рвёт на себя дверь.... И её ошарашенный муж/кудрявый Александр Потапов, которого Инга не заметила вообще. Это надо видеть.

Окончание фильма по радиоэфиру анонсирует новые события, не позволяя фильму завершиться блёкнущим утренним покоем. Я твёрдо верю, что Волк дойдёт, куда ему надо, минуя все заставы и капканы, и останется жив. Он заговорённый, он уцелеет. И в тёмной глубине высокого леса он будет насвистывать 'Песню про дождь'.