Комментарии

ЦирцеЯ,

Гадёныш., по вашим заявкам сэр, вроде бы не светила тут, сей труд

Гадёныш., И с тех пор её чурается, ото всех скрывается. Возвернулся он другой, совсем не свой, совсем чужой. Будто подменили, отворотом опоили. Почуяв хладность колдуна, всё вызнала , - все сплетни собрала, про чужестранную девицу, чародея ученицу. Лютой ревностью заполнилась она, единый верный курс взяла-вернуть расположение Колдуна.


Не сбавляя темпа, не меняя тона, разговор ведёт матрона.


-Гостьей ходить тебе не век, место знай свое. Вот как стану тут хозяйкой, будет все моё! Наведу я тут порядок, тебе и мед будет не сладок!


-Пыл свой потуши скорей. Гостья я, - Да не твоя. С тридевятых земель, да к тому ж царских кровей. Не в твоей я власти, не нашлешь напасти. Не пылай от злости, погрызи - ка кости!


Василисин голос ровный, взор прямой,укор суровый. А в душе, тем временем зима, в сердце стылая дыра. Горечь вьюгой ледяной, всё нутро сковало, выстудило все тепло,стужей заковало. Затерялся в море фальши, Чистой правды ручеек, не испить его глоток. Ложь смывает берега, Тонет в тине истина. Думы кручинят, терзают, сердце в клочья разбивают.


А может правда такова, девица-та невеста колдуна, вот и прятал Василису он всегда. Заперев дыхание, удержав рыдания, зло смахнув слезу из глаз, удалилась в тот же час.


Вот ведь чуяла она, - не к добру вся кутерьма! Страхи все в ней поднялись, бурной речкой растеклись, зябко ёжась в темноте, уныло шла в глухой тоске.

Гадёныш., хмельными-бедОвыми, центр главный занимают, бойко чаши наполняют, лихо головы кружат, кровь людскую горячат.


Яствами богат приём, снедью столы ломятся и пастух тут и король поются и кормятся.


Есть там и диковинки чудные: редкие, в печи печёные, твари океанские - креветки кручёные, кальмары перчённые.


Кушанья богатые, разносолы знатные. Посредь зала-замок изо льда. Каждая башенька видна, гладь та призрачно тонка, да прозрачна, как слеза. Аки самоцветы лёд блистает, но даже не думает таять. Чудо дивное, как та статуя хороша, не обошлось без колдовского волшебства! Странностями полна зала, в ритме дискокарнавала- скоморохи и шуты, менестрели, песняры.


Суматоха, кутерьма, суетливая пора. От зрелищ забавных глаза разбегаются, от танцев задорных ноги заплетаются . Не взирая на веселье,- дух тревоги и лиха витает, что то колдун затевает. Не к добру такие движи, хлопоты кругом,


Замок ходит ходуном, слуги гости, - все вверх дном. Сам хозяин испарился, как сквозь землю провалился.


Василиса уморившись, в хороводах утомившись, удалилась в сад ночной, скрытый чёрной тёмнотой, - сбитый дух перевести, мысли в строчку привести.


В саду том тишь, покой, уют, - никто не потревожит тут. Видит вдруг, Света круг, издали мигается, все больше расширяется.


В час не светлый, миг не добрый, повстречалась ей девица, все ближе приближается, лампадкой освещается...


Широбока и кругла, и румяна и пышна, да собою не дурна. Своевольная матрона, - наглая, спесивая, на язык паршивая. Избалована роднёй, нрав горит в ней, - непростой.


Раздаёт команды всласть, с малых лет вкусила власть.


Взором колит как иглой, словом стылым леденит, надменно ей стоять велит.


Василиса ход свой не сбавляя, шагает дальше величаво, ни минуты не стоит, пусть кричит,- пусть фырчит.


Раскраснелась та девица, зашипела как тигрица, глаз не добрых не спускает, дюже грозно вопрошает:


Кто такая, что за пава?!?? Как зовут по имени, какого роду племени? С чьих земель прибыла, какого титула она?! Что за хамская невежда , и откель такая хмель-совсем не чтит скорую хозяйку колдовских земель? Руками бока подпирает, все больше на Василису наседает.


Давненько её поджидала, в саду бражку распивала. Сплошь брехня да обман, сотворила балаган. Соперница подлючная, уже давно изучена. Знает Тирания все дела, так просто не отдаст нужного жениха. Ведь как все хорошо было : жила не тужила, за магом по пятам ходила, опочивальню аки цербер сторожила. Гостьей частой там была, скрашивала ночи колдуна. И во сне и на Яву, лелеяла одну мечту,-скорее супругой ему стать, хозяйство всё к рукам прибрать.


Беда ступила на порог, пропал в ночи её милок. Места себе не находила и немножко поблудила, да так метко, что зачала детку. Грех скорее надо скрыть, мага на себе женить! Время скоренько текло, да сквозь пальцы утекло. Семь седмиц тому назад, воротился в замок маг. Мечты разбились в пух и прах, -он прибыл с девкой на руках. И с тех пор её чурается, ото всех скрывается. Возвернулся он другой, совсем не свой, совсем чужой. Будто подмен

Гадёныш., Званый Ужин


Уж на месте не сидится Василисе. Заскучала, закручинилась девица. Пронеслась уже десятая седмица, как в колдовских краях она гостится. Две дружницы у неё, - скука да тоска, по пятам ходят, до кручины доводят. Пусто и безлюдно в хоромах колдовских, нет людей ни своих, ни чужих. Колдун занят день деньской и лишь вечернею порой, почести оказывает гостье дорогой.


Сильно все переминилось, с прошлой гостевой поры. Все насмешки, да издевки разом ухнули с горы, - затерялись, завалились, в дальний ящик укотились.


От чего и почему резкий поворот такой? Колдун стал совсем другой, - Заботой полон, лаской окружил, грустью только взгляд его томим.


Вечерней сумрачной порой лучится взор его тоской. Но делом учительским занялся рьяно, ворожбе учил-поучал упрямо.


И вот теперь отныне, она и впрямь магиня, огненная богиня.


До краёв Магию огня познала да и стихия огневая её совсем признала. Чует в себе чары волшебные, силы несметные.


Пламя магии по венам бежит, кровь девичью горячит. К тому ж, день ото дня всё боле к колдуну тянулась Василискина душа . Тихим сапом, не спеша, незаметно для себя, в любовный пыл она вошла, мага в сердце запустила, все невзгоды позабыла. Сильный, смелый, удалой, маг умелый, молодец лихой! Уж тыщу раз её спасал, от бед лихих оберегал, добром и благом одарил, тропинку к сердцу проложил.


Люб отныне только он один, Припеклась к нему, аки к сковороде первый блин. Прикипела да от того робела. Вечера ждала, лишь на закате дня наступала учебная пора, без чужих ушей и глаз,- таков был колдовской наказ. Люда лишнего нет, ни на ужин, ни в обед. Ласков был с ней неизменно, окружал её Заботой круговой, задаривал её хвалой.


Вот в погожий деньской день, шлёт ей весточку слугой.


Просит трапезу - вечерю посетить, на ужин праздничный прибыть. Пришла пора ей выйти в свет, узнать весь здешний контингент.


Ужин званный собирает, родичей и дружек созывает.


Гости в замок прибывают, Колдуна все величают.


Великосветские балы ей не чужды, тут в советах нет нужды. От серебра зеркал не отвести глаз! Прекрасная девица готова на показ.


Хозяин будет доволен и рад, ведь в пору пришёлся дарённый наряд. Богатый синий бархат, белая парча, самоцветы, жемчуга. Краше дамы не найти! Шит по ней, -со вкусом да по совести. Переливы синевы мерцают, водной гладью отливают, стан девичий обрамляют, любовно обнимают, да по - царски величают. А


внизу белеют кружева, словно горная глубокая река, разбивается о скалы и шипя, по краям сбегает-в пол, превращаясь в кружевной подол. Хороша девица, распрекрасная Царица. Волосы огнём пылают, очи изумрудами сияют, всех красотой на век сразила, да нарядом поразила.


Это что ещё за дива? И нарядна и красива, выступает горделиво, стать в ней царская видна, кто ж така, та барышня.


Шепотки за ней крадутся, да вперёд неё несутся, ей же всё, хоть бы хны, пусть хоть треснут у них рты????


А праздник то совсем в разгаре, гости в одурманенном угаре, на бровях совсем уже, в бурном пьяном кутеже.


Бочки вековые дубОвые, с напиткам

ЦирцеЯ, и много чего уже прочитано,

Гадёныш., у меня много что написано, и я не могу вспомнить, что я выкладывала, а что нет

ЦирцеЯ, а вот насчёт темы, продолжение сказок будет или нет?

Гадёныш., так много лет и так мало тем?

ЦирцеЯ, поправочка мне 372 года от рождества Христова